"Королевская битва": скандал в Германии / Battle Royale in Germany
"В то время, как родителей увольняют - дети начинают устраивать между собой бойню" - написала газета "Мир" в своей статье, в колонке культуры, описывая так, пожалуй, самый скандальный фильм нашего времени "Королевская битва". Кинжи Фукасаку не стремился получить одобрение защитников молодежи, исходя из той идеи, что именно такие сильные картины потрясают строгое и благонравное общество и воспитывают зрителей более, а потому - подобные фильмы полезнее для общества, ведь они ведут его к осознанию страшных и опасных влияний и последствий, давая возможность предотвратить их.
Однако не поспешное ли это суждение? Страна-производитель фильма - Япония, в течение последних лет, столкнувшаяся, как и другие благополучные страны, с общественной проблемой роста преступности среди молодежи. Родители давно уже перестали быть образцами для подражания, а общество больше не предоставляет им убежища. Общественность охвачена страхом и бессилием, в результате чего, правительство не может найти наилучшего выхода из положения и приходит к выводу, что необходимо выработать какие-то государственные положения, которые бы пришли на смену родительской ответственности.
Таким образом, "Королевская битва" выступает здесь как компенсация преступности среди молодежи в игре на жизнь и смерть, в робкой надежде правительства и общественности, что эта стихийная сила, окруженная офицерами и под надзором сурового преподавателя, на изолированном острове, посредством контроля, изживет себя сама и самоустранится. Но ко всеобщему удивлению, в конце фильма мы видим, как представленная в нем тоталитарная система, может быть обманута.
Власть как общественная болезнь и отчаянная попытка господствовать и решать все проблемы при помощи силового метода - жестко раскритикованы, что и является одной из многих, но наиболее глубокой идеей этого фильма, которая и выходит на передний план более чем наличие в нем кровопролития, резни и вызывающих отвращение поступков, что как раз и вызывает вздохи защитников молодежи. Несмотря на то, что ни одна из жестоких сцен не отражена в фильме как героический подвиг. Они являются здесь, скорее, выражением сильной социальной слабости, которая не смогла предотвратить этого, привив молодому поколению моральные представления о ценностях, дать убежище и защиту в обществе, привить уважение к индивидууму. Здесь остается открытым вопрос, не развил ли в нас родной дом и общество слишком сильный эгоизм, сделав его первой и единственно возможной философией на пути в борьбе за существование в социуме.
В свое время, фирма Киномир предприняла попытку показать этот социальный фильм ужасов в Германии. Они стремились показать фильм так, как представил его себе режиссер, но планы сорвались из-за немецкого уголовного кодекса, поскольку юридическая комиссия кинопромышленности зафиксировала после юридического освидетельствования, что "Королевская битва", в целом, может быть показана только лишь после отмены §131 УК. Возможно, это решение было плодом своего времени, поскольку незадолго до этого безумие молодого Роберта Штайнхойзера** в Эрфурте потрясло наше общество, а потому, пресса слишком быстро сошлась во мнении со многими политиками: Виной этому стали богатые насилием фильмы и компьютерные игры. Поскольку права были куплены и фильм уже начали дублировать, Киномир пошел на ответственное решение вырезать сцены, дабы привести фильм в соответствие законным предписаниям и спасти премьеру от финансового краха, а ее организаторов еще и от юридического наказания.
"Я и мои коллеги сидели вечером и с кровоточащим сердцем переживали, что это никто не будет смотреть, плача внутри о наших порезанных ДвД" - так писал господин Бауэр (Кино-вельт) в обсуждении на форуме Синефакт.
Таким образом, критика силовых методов потерпела неудачу благодаря нашим законам, но в других европейских странах фильм, напротив, был понят и, например, английская публика может преобрести за деньги, абсолютно беспрепятственно, не порезанное специальное издание коллекционное издание на двойном ДВД в серебряной упаковке в любом универмаге.
Однако вырезанных кусков, по мнению Интерес-группы Видео и средств массовой информации специалистов торговли в Германии (IVD) оказалось недостаточно, поэтому Союз раскритиковал проект Киномира как большую ошибку, ввиду спора Бундестага об общем запрете проката произведений сильно аморальных и опасных для молодежи. Поскольку это не прекращалось, Киномир предпринял еще одну попытку защитить то, что осталось от "Королевской битвы": "По причине событий в Эрфурте, КНЕ отложил фильм. Однако мы считаем, что именно такие события доказывают, что подобное обсуждение, затрагивающее тему власти, стало еще более необходимым. Ни запрещение, ни табу на фильмы, в которых затрагивается серьезно данная тема, не сделают наше общество свободным от произвола власти, но только лишь активная дискуссия способна сделать это. Таким образом, древнее обсуждение о социальной конформности власти медиа снова воодушевляет, но кто бы ни явился правым в этом споре, проигравшим останется кастрированный "Королевская битва".
В НАЧАЛЕ НОВОГО ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ НАЦИЯ СТОИТ ПЕРЕД ЗАКАТОМ.ПРИ коэффициенте безработицы 15% 10 МЛН. БЕЗРАБОТНЫ. 80.000 УЧЕНИКОВ ОТКАЗЫВАЮТся посещать школу. ПОТЕРЯ УВЕРЕННОСТи В СЕБЕ ВЗРОСЛЫХ ПУГАЕТ ДЕТей. ПОЭТОМУ БУДЕТ принят Закон - ЭТО ЗАКОН ВОСПИТАТЕЛЬНОЙ РЕФОРМЫ МИЛЛЕНИУМА, ТАКЖЕ ИЗВЕСТНЫЙ ПОД ИМЕНЕМ "ЗАКОН БАВАРСКОГО РАДИО".
Приблизительно два года спустя, в 2004 году фирма Маркетинг также решилась на это опасное дело и приобрела лицензионные права на "Королевскую битву". Оливер Крекель, владелец Маркетинга поручил 3м независимым адвокатам проверить фильм на уголовно-правовую благонадежность, дабы засвидетельствовать ее письменно. То, что их мнение не соответствовало мнению юридической комиссии, только в очередной раз послужило доказательством, что параграф 131 - это УК в своем действии и является, скорее, продуктом аргументации и истолкования, нежели фактическим доказательством. Таки образом, фильм стал доступным для немецких фэнов в виде особенного коллекционного бокса, который содержал 2 версии фильма: порезанную и режиссерскую версию вместе с саундтреком.
Тем не менее, горькая пилюля от деятелей охраны прав молодежи снова была проглочена поклонниками "Королевской битвы": так, поскольку фильм не прошел проверку JK, а также не было получено разрешение FSK, фильм может, как показываться, так и конфисковаться, несмотря на проверки адвокатов немецкого суда по параграфу 131 УК.
Здесь все зависит о того, как судья или прокурор будет видеть положение дел и его отношения к подобным фильмам. По этой причине, "Королевскую битву" можно встретить на прилавках универмагов очень редко. Однако интересен тот факт, что, в прочем, неудивительно, вторая часть, так же содержащая немало сцен насилия, получила разрешение ФСК на демонстрацию с ограничением возрастного рейтинга с 18 лет.
Там, где начинается цензура - заканчивается свобода слова, что красноречиво доказано снова посредством этого скандального примера.
von Pierre "Gargi" Kretschmer. перевод Hilda.
_____________________________________________________________
**19-тилетний Роберт Штайнхойзер, ученик гимназии имени Гутенберга в городе Эрфурте принёс на экзамен полную сумку оружия и в течение получаса вёл настоящую охоту за школьниками и учителями. Во дворе, в классах и коридорах он расстрелял 16 человек - из них 13 были учителями - после чего покончил с собой. Всё это произошло ровно два года назад. Но споры о причинах трагедии становятся всё острее.
Вопросы: кто виноват и что делать стоят и в центре нового полуторачасового документального фильма "Амок в школе", показанного в связи с трагической датой телекомпанией АRD. Амок - это редкое в русском языке, но очень популярное на западе слово, пришедшее из малайского языка, лучше всего определяет то, что произошло в Эрфурте в этот день два года назад. Как говорит словарь, современных понятий и терминов...
Амок - бешенство, неистовство - это специфическое внезапное душевное расстройство, которое характеризуется внезапным возникновением панических состояний с изменением сознания по типу сумеречного и неконтролируемым стремлением двигаться, круша и ломая все, что стоит на пути, и убивая тех, кто мешает этому движению. Продолжается до тех пор, пока больного не остановят, или он не упадет от бессилия. В психологической картине приступа на первый план всплывают инфантильные агрессивные реакции. Причины появления этого синдрома недостаточно ясны. Он может быть обусловлен эпилепсией, перегревом на солнце, внушением, но ведущую роль в его возникновении играет страх.
С этим (подсознательно) согласны одноклассники Штайнхойзера. Они считают его жертвой системы, господствующей и в школе, и в стране в целом. Системы, в которой важно только одно - умение набирать очки, получать хорошие отметки. Считается, что его амок стал актом мести учителям, исключившим его из выпускного класса за лень, прогулы, обманы и подделку справок. Он боялся признаться в этом родителям, хотя, в принципе, с ними были нормальные отношения. Он боялся реальной жизни и думал, что без образования окажется где-то на задворках. В принципе, Роберт ничем не выделялся среди одноклассников, кроме, разве что, безудержного увлечения стрельбой - реальной и виртуальной, компьютерной. В 18 лет он записался в местный клуб любителей стрельбы. Кто-то полагает, что он уже тогда готовился к преступлению, но для подозрений нет никаких оснований. Не видят их и одноклубники Штайнхойзера - люди опытные, даже военные и полицейские. Он охотно и успешно участвовал в соревнованиях. Имел доступ к клубному арсеналу, которым, кстати, и воспользовался в тот роковой день два года назад. Но больше всего он любил компьютерные игры и фильмы-боевики. Они-то и являются, по мнению многих экспертов, тем дьявольским зельем, которое делает убийцей человека, живущего в мире, где на глазах исчезают традиционные моральные ценности, снижается роль церкви и семьи.
Но насколько же на самом деле правомерно столь распространенное мнение о пагубном влиянии на психику человека того насилия, которое он постоянно видит на экране? В каких случаях "кинонасилие" провоцирует безумные действия, в результате которых гибнут люди? Более того, современное общество устроено таким образом, что даже при желании трудно избежать контакта с электронными СМИ. Они не только отражают все области жизни – политику, быт, досуг, но и являются мощнейшим инструментом формирования общественного и даже индивидуального сознания, или, скорее, подсознания. Дискуссия об ответственности визуальных СМИ (телевидения, интернета) и производителей компьютерных игр не нова.
До сих пор проблема насилия на экране считалась чисто американским фенОменом. Громкие убийства, совершенные двумя тинейджерами в Литлтоне, в американском штате Колорадо в 1999 году, вызвали тогда бурную дискуссию и в поисках виноватых общество вскоре определило "обычных подозреваемых": ими стали американский культ оружия и традиционные СМИ. Досталось и так называемым «новым СМИ»- интернету и компьютерам. Было установлено, что подростки, совершающие подобные преступления, как правило, увлекаются боевиками, брутальными компьютерными играми и песнями, воспевающими насилие.
Сегодня более 500 000 тысяч молодых людей в Германии играют в компьютерные игры, так или иначе связанными с насилием. Практически всё население страны смотрит телевизор и ходит в кино, где без насилия не обходится почти ни один фильм, и тем не менее, именно в СМИ многие видят основную угрозу. В свою очередь, руководители теле- и кино-концернов очень неохотно признают, что их продукция может способствовать ожесточению общества. С другой стороны, нельзя и полностью отрицать возможность негативного влияния телевидения на психику ребенка, да и взрослого человека тоже, считает Уве Камман, эксперт по СМИ, сотрудник евангелического агентства новостей "EPD"
Однозначного ответа дать нельзя. Скорее наоборот: наука до сих пор приходила к противоречивым результатам. Сейчас, правда, появляется некий консенсус, т.е. учёные всё чаще сходятся во мнении, что СМИ могут вызывать эффект привыкания. Иными словами, если ежедневно смотреть по телевизору сцены насилия, и считать его единственным средством решения конфликтов, когда прав только тот, кто сильнее, то незаметно у детей, да и у взрослых тоже, это оседает в сознании как нормальное явление. Различается только степень индивидуальной предрасположенности.
То есть, для кого-то сцена насилия будет не больше, чем картинкой на экране, а для кого-то, как для 19-летнего Роберта Штайнхойзера, например, непосредственным руководством к действию.
По оценке американских исследователей в среднем дети проводят перед экраном телевизора 25 часов в неделю. За это время в эфире совершаются примерно 8000 убийств и 100 000 актов насилия. И это только в США. В Европе ситуация не лучше. По данным немецкого журнала "Хёр цу" (http://www.hoerzu.de - журнал о теле-и радиопродукции), в фильмах, показанных по немецкому телевидению в 1998 году 439 раз демонстрировались издевательства над детьми, изнасилования и убийства. В сумме за год по немецкому телевидению было показано 25 000 убийств, что составляет 25 часов непрерывных сцен насилия в неделю. Сравнительный анализ 23 стран, проведенный ЮНЕСКО, показал, что Арнольд Шварценеггер является примером для подражания для большинства детей, независимо от того, живут ли они в Африке, Америке или Австралии. Может ли эта пропаганда насилия НЕ оказать влияния на психику детей? Специалисты ЮНЕСКО считают, что только 10% всех детей предрасположены к такому влиянию.
Немецкий психолог Штефан Дауер доказывает, что в большинстве своём те, кто выходит на улицу и начинает без разбора стрелять вокруг себя, это - интеллигентные и образованные люди, которые по какой-то причине вдруг оказываются не в состоянии самостоятельно справиться со своими проблемами. У всех этих преступников есть и нечто общее: они очень замкнуты, одиноки и слишком часто испытывали разочарования в жизни.
Это сказано до трагедии в Эрфурте, но, кажется, что портрет написан именно с Роберта Штайнхойзера.
Давно известно, что лучшим средством против насилия является нормальное человеческое общение. По мнению Штефана Дауера, холерик не способен стать самоубийцей. Но как раз это обстоятельство и говорит не в пользу телевидения, которое интровертирует, или замыкает человека. Особенно ребенка.
Здесь, кстати, может быть и прячется одна из причин трагедии Штайнхойзера - он был холериком, которого невозможно было оторвать от компьютера или телевизора.
А это, опять же, возвращает нас к вопросу внутренней, индивидуальной предрасположенности, считает экс-министр внутренних дел земли Нижняя Саксония и криминолог профессор Кристиан Пфайффер:
Для, так называемых, представителей группы риска, которые не знают, что с собой делать и не имеют собственной четкой картины мира, а также для тех, кто испытывает ненависть по отношению к другим - для этих людей сцены насилия могут служить его пропагандой и одновременно способом разрядки. Отсюда вывод: для одной группы - это пища для агрессии, для другой - абсолютно абстрактная картина.
Профессор Йо Грёбель, генеральный директор Европейского Института СМИ считает, что для "оптовых потребителей" боевиков характерно отсутствие границы между фикцией и реальностью.
Молодые люди сегодня "потребляют" огромное количество насилия, которое изображается совсем не как порок. Скорее, наоборот. Насилие позволяет одним махом решить все проблемы, получив при этом удовольствие и приобретя уважение других.
Но результат может оказаться и прямо противоположным. Постоянное "потребление" насилия может вызвать у какой -то части зрителей рост страха перед ним. Иными словами, учёные полагают, что, если одни психически "предрасположены" к роли убийцы, то другие видят себя, скорее, в роли жертвы. Это проявляется и в том, кому, каким телевизионным персонажам подражают зрители. Как заметил Умберто Эко:
Всем известно, что, если в передовице сегодняшней газеты появились сообщения о двух убийствах, то назавтра их будет уже три. Если сегодня один сумасшедший обливает себя бензином и устраивает самосожжение в центре города, то назавтра, наверняка, найдется кто-то, кто захочет повторить его поступок. Увиденное на экране насилие побуждает многих к реализации его в жизни.
Криминолог Кристиан Пфайффер также верит в существование определенного эффекта подражания. По его мнению, и трагедия в эрфуртской гимназии развивалась по сценарию популярной компьютерной игры Counter-Strike.
Роберт Штайнхойзер в точности повторил действия героя компьютерной игры: переоделся, вооружился винтовкой и пистолетом, пришел в школу и открыл огонь. То, что представители этой группы риска действуют по определенному сценарию, может стать основанием для запрета этих игр. Тем более, что Counter Strike – игра, которая используется американской армией как симулятор реальной боевой ситуации.
Таня Виттинг, занимающаяся проблемой влияния компьютерных игр на психику молодых людей, с этим взглядом не согласна.
Надо исходить прежде всего из намерений игрока. У американского солдата совсем иная мотивация, чем у обычного парня с улицы. У последнего не возникает никаких ассоциаций с реальностью. Кроме удовольствия от самого процесса игры, ее динамики и стратегии он не получает ничего. Никакого заряда агрессии. В этом плане данная игра только способствует развитию ребенка, поэтому даже после Эрфурта Counter Strike не был официально запрещен, несмотря на многочисленные требования. У нас, например, очень распространено мнение, что телевидение оказывает сильное влияние на зрителя, поскольку он не может сам ничего предпринять, являясь лишь пассивным наблюдателем и только поглащает информацию. В компьютерной игре все иначе. Вы не только смотрите на экран, но и можете принимать решения о том, что должно произойти. Уже одна только эта возможность должна увеличивать влияние игры на сознание ребенка, но как раз этого-то и не происходит. Интенсивность чувственного восприятия картинки сокращается за счет динамики игры. Поэтому лужи крови, о которых говорят сторонники запрета, видят только они сами, поскольку являются лишь сторонними наблюдателями. Игроки видят только точки на экране.
Открытым, правда, остаётся вопрос не снижается ли упомянутая "интенсивность чувственного восприятия" у играющего настолько, что он перестаёт воспринимать реальные лужи крови, им "созданные". И что должно было произойти в сознании того же Роберта Штайнхойзера, чтобы в какой-то момент реальные люди превратились для него в мерцающие точки.
Кстати, отец Роберта заставляя его уйти от телевизора или компьютера говорил примерно то же самое: ты должен понять, что жизнь и игра - разные вещи. Только в игре у тебя может быть несколько жизней и ты можешь заработать их, как отметки в школе. Но, видать Штайнхойзер-младший так и не внял убеждениям. Хотя, в определении слова амок прямо говорится:
В психологической картине приступа на первый план всплывают инфантильные агрессивные реакции.
Трудно поверить в заезженный аргумент, что насилие на экране компьютера или телевизора лишь отражает общее состояние общества, его желания и страхи. Трудно сказать, что здесь первично: либо насилие в реальной жизни способствует его росту на экране, либо его избыток на экране становится мотивацией для возникновения неврозов, выливающихся в безумные самоубийства. Отношение к насилию за последние годы резко изменилось. Граница между добром и злом, которая раньше четко разделяла героев на хороших и плохих, теперь практически стерлась. Манфред Кок, глава протестантской церкви в Германии, считает, что то, что сегодня называют «отражением действительности», на самом деле не более, чем проповедь насилия в чистом виде.
То, с какой торжественностью сегодня преподносится насилие, заставляет говорить о его полной "детабуизации", нормализации. Мы тоже дрались в детстве с соседскими мальчишками, но у нас всегда были какие-то правила. И мы придерживались. Например, никогда не трогать лежачего, или не бить ниже пояса. Нашей ярости всегда были какие-то границы. А то, с каким смаком эти границы переходят в триллерах сегодня, свидетельствует об исчезновении этих границ.
В подтверждение данного аргумента часто приводят американский фильм «Прирожденные убийцы». Режиссёр Оливер Стоун изображает американское общество кровожадным монстром, пожирающим самого себя: убийца наслаждается своей славой убийцы, а средства массовой информации живут за счет кровавых сенсаций, которые сами же и провоцируют.
Исчезновение табу, смещение границ – все это совершается с вполне определенной целью – привлечь к себе внимание. К такому выводу пришёл, например, комментатор радиостанции «Дойчландфунк». Каждое поколение вынуждено адаптироваться к новому витку спирали насилия и если привлечь к себе всеобщее внимание сегодня можно только с помощью чего-то еще более жуткого или вычурного, например, показывая больше убийств или концентрируясь на их деталях, то человеческая жизнь может вскоре и вправду обесцениться, и не только на экране. И конца насилию не будет.
Манфред Кок считает, что запретами рост насилия не остановить. По его мнению, последнее слово только за потребителем
Он может это сделать просто - выключая телевизор. Ведь программы, которые пропагандируют насилие, напрямую зависят от количества потребителей их эфира. Если миллионы людей, которые были возмущены, потрясены событиями в Эрфурте, придя домой, сделают правильные выводы, то насилия на экране сразу станет заметно меньше.
Считает священник. По мнению же психологов, полный запрет насилия на экране, приведет только к тому, что оно уйдет в подполье, и тогда любая возможность контроля за этой огромной индустрией будет окончательно и бесповоротно утеряна.
Сергей Мигиц «Немецкая волна»
Перевод заимствован с этого форума с разрешения переводчика.
