Джон Рональд Руэл Толкин - Содружество кольца
J. R. R. Tolkien - The Fellowship of the rings
Первая книга "Властелина колец", краеугольный камень современного фэнтези. Есть могущественный талисман - Кольцо Власти - который ни в коем случае не должен попасть в руки Темного Властелина... Есть хоббит Фродо Беггинс - молодой помещик из сельского захолустья, которому достался этот талисман. И теперь он отправился в поход, в котором его до поры до времени сопровождают представители разных народов.
Перечитывание книги на английском - или просто прошедшие годы - но я обратил внимание на нюансы, ранее ускользавшие. Часть из них просто забавна: к примеру, Толкин употребляет слово torrent в его изначальном смысле - "поток" - но для современного читателя такое словоупотребление оказывается неожиданным. Но некоторые из нюансов, искаженных или опущенных переводчиком, все-таки важны.
В первую очередь это само название книги. Первоначально ее переводили как "Хранители" - даром, что у Толкина "keeper of the Ring" это Фродо и только Фродо. Потом переводили как "Братство", хотя никакими братскими отношениями в книге и не пахнет. Даже "содружество" не совсем точно, ближе было бы, мне кажется, "товарищество". Герои объединились как купцы, которые понимали, что странствовать вместе безопаснее, да и охране платить меньше придется. Другой вопрос, что "товарищ" и все его производные для русского уха прочно привязаны к советским реалиям. Так что пусть будет "содружество" - хотя и друзьями герои еще не стали. К примеру, их постоянные подрунивания друг над другом на перевале Карадраса - не такие уж и безобидные. Это попытки самоутвердиться, повысить свой статус в команде, принизив соперника. Разговоры Гимли и Леголаса, на протяжении большей части книги, и вовсе выглядят прямым вызовом из-за вражды двух народов, эльфов и гномов. Их дружба началась только после Лориэна - после того, как Гимли показал свои чувства по отношению к Галадриэль. Отношения Арагорна с Боромиром и вовсе натянутые, временами едва ли не враждебные.
Есть и другие интересные особенности, композиционного плана, к примеру. У Толкина потрясающая способность уходить от прямого развития сюжета, насыщать текст "лишними" подробностями и даже целыми персонажами. Зачем в сюжете Бомбадил? Глорфиндил (мне кажется, это имя правильнее записывать так)? Эрестор? У последних двух и вовсе по эпизоду на брата и даже там они не играют ключевой роли. Они, кажется, только замедляют рассказ - но зато заставляют почувствовать этот мир как живой, населенный и существующий очень давно.
Даже на расстояниях это ощутимо: герои перешли реку и оказались во внутренних землях Лориэна - так веди их, казалось бы, прямо к Владыкам. Но нет, автор подчеркивает, что дорога заняла два дня пути, подробно рассказывает, как был устроен ночлег... Это тоже создает ощущение объема мира - хотя обычно литераторы так не делают.
Даже язык и описания у Толкина - это, во многом, язык и описания средневековой литератуы, какого-нибудь Томаса Мэлори. Это ощутимо в ритме, временами - в самом синтаксисе фраз. Толкин описывает прямо и просто, избегая, кажется, "художественности" в нашем современном понимании - к примеру, он избегает метафор, да и сравнения употребляет самые простые: "голоса звучали как дождь, мягко падающий на листву". При этом он позволяет себе изысканные обороты: "The night was growing old" - "Ночь старела". Это создает довольно необычное ощущение текста.
Но главная его выходка - это финал книги... Довести рассказ до ключевого эпизода - и перенести кульминационную сцену, распад компании и гибель ключевого персонажа - в следующую часть. Не припомню второго такого случая в литературе. Не зря же в фильме гибель Боромира перенесли в первый фильм, образовав образцовую кульминацию. Толкин рассказ все, что хотел: уход Хранителя Кольца от тех, кто его сопровождал - и на этом закончил "Содружество кольца". До аристократизма непрофессиональный поступок с точки зрения общепринятой техники рассказа.
Интересно, что для меня при новом перечитывании эмоциональной кульминацией книги стали совсем другие эпизоды. Вовсе не финал, и даже не гибель Гэндальфа - тот шок, видимо, так и остался на двадцать лет назад, с первым прочтением "Властелина". Сильнее всего меня зацепили сцены в Лориэне, с их атмосферой мирка вне времени, которому, тем не менее, приходит конец. И сразу вспомнилось:
Идут тысячелетия, меняя мир и думы
А Лориэн, как в первый день,
Всегда пребудет юным.
О муза менестрелей, Творца Благословенье,
Леса Галадриэли, где вечность, как мгновенье...
Это Антонина Каковиди, если кто не знает. А если кто знает, где достать ее записи - просветите меня, ладно? Возвращаясь к книге...
И, конечно, сцены с Гимли и Галадриэль - одна из самых пронзительных во всей книге. Возможно, Пи Джей и прав, и этот эпизод нельзя по-настоящему экранизировать... Хотя, в конечном итоге, у него неплохо получилось.
И снова возвращаясь к рассказу, к темпу и ритму - мне вспоминалось самое первое чтение книги, когда, к концу тома я уже напрочь забыл, что на титульном листе красовалось "книга первая" - я видел, что страниц остается все меньше и несся к финалу как стрела. Пока не понял, что роман оборвался на самом интересном месте - а перевод второй книги еще попросту не издан.
Так что, не смотря на то, что очень часто Толкин пишет вопреки всем канонам профессионализма, его книга - живее, увлекательнее и глубже, чем у многих мастеров пера.
