Цветок тысяча и одной ночи

Il fiore delle mille e una notte, 1974

Нур Эд Дин купил рабыню, которая сама захотела быть проданной именно ему. Она была красивой, работящей и любила своего молодого хозяина - но он нарушил, по глупости и жадности, ее просьбу... И влюбленные хозяин и раба оказались разлучены, им придется пройти немало дорог в поисках друг друга.

Режиссер: Пьер Паоло Пазолини

В ролях: Нинетто Даволи, Франко Читти, Франко Мерли, Инес Пеллегрини, Маргарет Клеманти, Луиджина Рокки

Этот фильм замыкает "Трилогию жизни", которая началась "Декамероном", а продолжилась "Кентерберийскими рассказами". Интересно, что во время премьеры на Каннском фестивале была показана версия продолжительностью в 155 минут, но, не смотря на успех фильма и приз, который там вручили Пазолини, продюсеры попросили "Цветок..." подрезать. В результате версия, доступная нам сейчас идет около 130 минут, что именно было сокращено - неизвестно.

Сам Пазолини говорил, что восхищается "Тысяча и одной ночью", что пытаясь отобрать наиболее понравившиеся истории остановился на примерно полутора десятках. Отмечал он, в своих интервью, и значительное место, которое в фильме занимает гомосексуализм - и утверждал, что в данном фильме он - начало противоположное магии. Спору нет, половые органы героев мы будем видеть едва ли не чаще, чем их лица. Впрочем, арабский Восток вообще провоцирует гомосексуалистов - достаточно вспомнить соответствующие страницы Берроуза.

Вообще, в размышлениях Пазолини об этой работе есть два крайне интересных момента. Во-первых, он упоминал, что фильмы "Трилогии жизни" - наиболее "идейные" из его картин, причем эта идейность скрыта в изображении. "Я показываю мир — феодальный мир, — где эрос переживается особенно глубоко, неистово и счастливо и где нет ни одного человека, включая самых жалких нищих, который бы не обладал глубоким чувством собственного достоинства. Я воскрешаю этот мир и говорю вам: вот, сравните, я показываю, рассказываю вам, каков был этот мир" - утверждал Пазолини.

Вот тут-то и скрыта загвоздка: мне не кажется, что герои Пазолини в "Цветке..." полны таким уж достоинством. Строго наоборот - словно вознамерившись прилежно экранизировать русскую пословицу, они то и дело ржут по непонятным для меня причинам, причем смех, для моих ушей, звучит крайне неестественно. Более того: я далеко не уверен, что жители арабского Востока тех лет отличались таким уж достоинством - жизнь в ту эпоху едва ли давала беднякам много возможностей разогнуть спину - хоть в прямом, хоть в переносном смысле. Так что не стоит воспринимать этот фильм как даже квази-исторический, как экранизацию первоисточника. Это - экранизация фантазий Пазолини на заданную тему.

Интересно и отношения режиссера к показу секса - причем здесь он значительно справедливее, чем в фантазиях и полных достоинства средневековых бедняках. " Никогда никто не обвинит

зрителя, идущего смотреть «Броненосец “Потемкин”», в том, что им движет «интерес к политике», что означало бы невысокую оценку художественной значимости фильма, однако все готовы обвинить зрителя, идущего на фильм, где откровенно представлен секс, в том, что им движет жалкий «интерес к сексу», иерархически якобы низший. Это объективно уменьшает зна¬

чимость картины, тем самым относимой к более низкому уровню. Сколько же «религиозных» и «политических» «интересов» на самом деле ниже интереса к сексу!". Вот под этими словами я готов подписаться в любое время суток, тем более, что режиссер знал, о чем говорил: как-никак, от его фильмов происходит как минимум два поджанра эротического "экспло". И сам этот факт - уже безумно интересен, но напрочь игнорируется официальной критикой: фильмы Пазолини априори объявлены шедеврами, вариации на ту же тему Джо Д’Амато - по определению списаны как коммерческие подделки не имеющие художественной ценности. А на мой взгляд, тема эта весьма интересна для непредвзятого киномана.

Что касается сюжета, то он здесь изложен несколько сумбурно и непоследовательно - примерно как в самих сказках "Тысяча и одной ночи", когда истории перетекают одна в другую, ветвятся и выход из лабиринта найти не всегда легко. В результате временами возникает подозрение, что режиссер настолько заигрался, любуясь телами молодой гопоты, что и сам уже утратил нить рассказа. Усугубляется положение еще и тем, что среди героев, как мне кажется, нет ни одного, кто действительно вызывал бы сочувствие, мог понравится зрителю... Молодой дебил, который настолько захвачен вожделением, что не видит, как прощается с жизнью его невеста? Главный герой, который в перерывах между поисками "любимой рабыни" не забывает заняться групповым сексом? А при малейшем нажиме готов и сам задницу подставить? Ну. зовите меня черствым, но я как-то не склонен ему сопереживать.

Пресловутой атмосферы Востока я в фильме тоже как-то не почувствовал: временами все снято с привычной для Пазолини строгостью, временами возникают очень красивые цветовые сочетания, но ощущения чувственности и неги как-то не возникает. В советских фильмах про Шахрезаду, помнится, и то был проще ощутить "загадочный Восток".

В целом, пересмотр покажет, возможно, в фильме и откроются не замеченные ранее глубины, появятся разгадки многочисленных загадок... Но пока у меня создалось впечатление, что этот фильм не стоит считать лучшей работой мастера.